Управляющий партнер DSO Consulting Сергей Дьячков ответил на вопросы газеты «Новая Сибирь» о состоянии и перспективах развития российской экономики.
Вопросы задавал журналист Дмитрий Карасев.
Проправительственные эксперты говорят об оживлении экономики. Ряд новосибирских предприятий, особенно связанных с ВПК, рапортует о рекордных показателях роста. Между тем торговля жалуется на рекордный спад спроса, а количество кандидатов на одну вакансию в ряде отраслей доходит до 10 и более человек. С чем связаны такие противоречия? Что происходит в экономике на самом деле? Чем это обусловлено?
— Проправительственные эксперты могут говорить все что угодно, но даже официальная статистика свидетельствует: объем валового продукта России в 2016 году вновь снизился. Экономика России находится в стагнации, инвестиции в основной капитал и реальные доходы населения также продолжают снижаться. В этой ситуации потребители переходят в режим экономии (отсюда и снижение оборотов торговли). Да, некоторые предприятия — иногда и на довольно длительные сроки — и в такой экономике могут продолжать увеличивать объемы своего бизнеса, но в целом экономика страны испытывает очень непростые времена. Продолжающиеся огосударствление активов и диктат монополий подавляют конкуренцию, сложности экономического положения усугублены действующими санкциями и контрсанкциями.
Если кто-то думает, что стагнация не является формой экономического кризиса, поясню: предприятия теряют прибыли — соответственно, начинают экономить на издержках, увольняя работников или снижая фонды оплаты труда. О состоянии торговли в этой связи я уже сказал.
В разговорах о драйверах экономики в качестве панацеи ранее часто упоминали госзаказ и проблемы с участием в нем небольших предприятий. Сегодня для участия МСБ в государственных и муниципальных заказах выделяется специальная квота. В то же время резервирование залоговой суммы (которая возвращается победителю аукциона только после выполнения заказа), определение победителя по минимальной цене и расчеты через 3-4 месяца значительно снижают доходность таких операций. Насколько имеет смысл участвовать в этом малому бизнесу, живущему от поступления к поступлению средств на счет и практически не имеющему финансовой «жировой прослойки»?
— Я вообще считаю, что государственный и муниципальный заказ (а равно и прямая финансовая поддержка) не являются существенными драйверами развития малого и среднего бизнеса в России. Стабильная налоговая система (без введения новых сборов а-ля торговый сбор и платежи в системе «Платон»), стабильное и однообразно ко всем применяемое законодательство (без усложнения системы отчетности), надежная защита прав собственности, демонополизация и постоянная конкуренция игроков рынка — вот необходимые условия для выхода экономики России из кризиса. Решение проблем со странами-соседями (включая развитие трансграничных торговых потоков) тоже простимулирует многие российские предприятия к развитию. Чтобы малый бизнес развивался, нужны нормальные институты — политические и экономические. И, конечно, ограничение деятельности отраслевых лоббистов, существенно сузивших возможности бизнеса для «малышей» через принятие целого ряда федеральных законов и подзаконных актов.
Один из хронических «бичей» российской экономики — монополизация практически всех отраслей и сосредоточение финансовых потоков в столице (в меньше степени, «в столицах»). Лучшие региональные предприятия становятся частью федеральных холдингов, банки, торговые центры и основные предприятия розничной торговли принадлежат федеральным структурам (сетям). В результате все операционные вопросы решаются в Москве и основные налоги платятся там. Этот процесс значительно снижает конкурентность экономики и вымывает финансовую базу из-под городов, находящихся за пределами Садового Кольца. По вашему мнению, правительство и депутатский корпус понимает масштаб проблем? Делается ли хоть что-нибудь для оживления конкуренции и децентрализации экономики в регионах? Что можно сделать и что произойдет, если «запустить» данный процесс?
— Все не так плохо, конечно. В том же Новосибирске далеко не все лучшие предприятия принадлежат пресловутым «москвичам», и по этому вопросу деятелям популярных интернет-форумов пора успокоиться. Проблема не в том, что предприятия растут и становятся федеральными (к примеру, DNS — «родом» из Владивостока), укрупнение суть естественный для бизнеса процесс. Проблема — в инвестиционной привлекательности регионов. В России есть практика «оживления» депрессивных территорий (тот же Калужский автокластер, хотя сегодня и в нем есть большие проблемы из-за падения продаж автомобилей в России), но вопрос состоит в квалификации региональных властей. Так, мегапроекты, предлагаемые ныне правительством Новосибирской области, вызывают много критических замечаний — как у экспертного сообщества, так и у депутатов областного Законодательного Собрания и Совета депутатов города Новосибирска.
Есть мнение, что государственные органы стали работать более эффективно и беспристрастно, что бюрократических препон и административных барьеров стало меньше, а программа «Электронное правительство» успешно переводит ранее отнимавшие массу времени и денег процедуры общения с гос.органами, включая регистрацию, отчетность, декларирование и т. п., в более экономичный и оперативный формат. Как вы оцениваете эти процессы?
— Чем бизнесу удобнее, чем меньше он заполняет бумаг — тем лучше для экономики. Бизнес должен заниматься бизнесом, а задача властей, в том числе госорганов, здесь — не мешать. В определенном смысле мотивация предпринимателя (по крайней мере до достижения им известного масштаба деятельности) — вполне крестьянская: «не мешайте мне работать!». Могу определенно сказать: за последние годы ситуация с удобством «бумагооборота» с государством — упростилась. Но только вот беда: бумаг стало больше, отчетность для «малышей» усложнилась.
Не меньшее, грозящее социальным взрывом зло — растущее расслоение населения России по доходам. По некоторым данным, разница между самыми низкооплачиваемыми и высокооплачиваемыми слоями населения нашей России выросло до 15 000 раз. Между тем меры нивелирования этой разницы, включая введение прогрессивного налогообложения доходов физических лиц, успешно торпедируются высшими органами власти. Что реально происходит, и какие меры могут помочь найти сбалансированный выход из ситуации?
— А кто вам сказал, что прогрессивное налогообложение доходов физических лиц уменьшит эту разницу? Богатые имеют больше возможностей минимизировать эффективную (реальную) ставку налогообложения, чем бедные; так что делать нужно совсем не это. Дайте людям возможности трудиться и зарабатывать в свободной конкуренции, тогда рынок расставит их по доходам без вашего дальнейшего участия.
Ваш оптимистический и пессимистический прогнозы по развитию экономической ситуации в 2017 году. Что их может спровоцировать? Кто выиграет в итоге?
— Оптимистичный — валовой продукт страны вырастет на 1,5% в сопоставимых ценах, пессимистичный — снизится на 1,5%. То и другое — стагнация. Нужны системные перемены в экономическом укладе страны, о которых я сказал выше.
Ответы Сергея Дьячкова опубликованы в газете «Новая Сибирь», № 12 (1221) от 24 марта 2017 года.
Фото: Михаил Периков.